Чтобы ребенок прекратил хулиганить и замолчал не только на ближайшие несколько секунд, но, чтобы это повлияло и на дальнейшее его поведение – нужно, чтобы он все время чувствовал себя окруженным любовью. Если ребенок чувствует, что родители любят его постоянно: до, во время и после наказания, если он уверен в этом, это позволит ему легче принять наказание. Кроме того, он знает, что родители ни за что не хотят просто так сделать ему больно – значит, наказание было действительно необходимо.

Написано про Адама, что, когда наступил первый моцаэй Шаббат, и наступила темнота, он очень испугался. Он не знал, что такое темнота. Все время был свет, и вдруг его нет – что происходит?! Ребенок, который растет любимым, и вдруг приходит наказание – он пугается: а вдруг родители перестали любить меня?! Вдруг их любовь превратилась в ненависть? Поэтому нужно все время объяснять ребенку, особенно маленькому (больше дети уже сами ощущают это), что мы любим его и наказываем именно потому, что любим.

Мама мальчика, который носился и кричал со своим товарищем, может сказать ему следующее: «Вот, твой товарищ, вместе с которым вы бегали и хулиганили – его я не наказываю, потому что это меня меньше касается, у него своя мама, я ему не воспитатель. [Поэтому нельзя наказывать чужого ребенка (Хазон Иш) – прим. ред.] Но ты мой ребенок, и из-за этого, из-за того, что я люблю тебя, я забочусь о тебе, ты важен для меня – я вынуждена наказать тебя».

При такой форме наказания ребенок лучше усвоит урок. Ведь он понимает, что наказание не препятствует любви. От наказания ему больно, он, может быть, даже плачет, но эта боль быстро проходит, а жизнь продолжается. И он знает, что все равно его любят.

В мидраше написано: «Когда отец наказывает сына, сын больше любит отца и уважает его, как сказано (Мишлей, 29:17): "Наказывай сына твоего, и он утешит тебя и даст усладу душе твоей"». Мы стремимся строить наше поведение сообразно поведению Всевышнего с нами. Когда выпадал ман в пустыне, то для праведников он выпадал рядом со входом в шатер, а чем ниже был духовный уровень, тем дальше от шатра находился ман человека. Таково было наказание, которое показывало человеку, что не все в порядке, нужно улучшить свои поступки – тогда и он удостоится получать ман возле шатра.

Мы должны обратить внимание на то, что Всевышний продолжил давать ман даже тем, кто был злодеем. Он не лишил их пропитания из-за этого. Так же и родители: основные потребности ребенка должны удовлетворяться, несмотря на его поведение. Ребенок должен получать любовь, даже если плохо себя ведет, потому что это основная его потребность, не меньшая, чем потребность в еде. Неосновные потребности – близость мана к дому, удобство, что в нашем понимании можно сравнить с подарками, ласками и потаканием – это можно сделать условным. Если ребенок не очень хорошо себя вел, мы уменьшаем, удаляем от него дополнительные приятные вещи. И ребенок чувствует, что, хотя он окружен любовью, но родитель выказывает раздражение, смотрит на него сердито. Желание ребенка – вернуть обычное тепло и удобство. И ребенок примет к сведению, что определенное поведение вызывает отдаление родителя от него – и, как следствие, не станет повторять свою ошибку.

Представим себе ситуацию: девочка затрудняется в приготовлении уроков и просит старшую сестру помочь. Сестра занята, например, чтением и не хочет прерываться. Мама тоже занята по дому и никак не может помочь дочке. Приближается время ложиться спать, девочка умоляет старшую сестру, которая, однако, не уступает. Мама очень разочарована и говорит: «Хана, ты отказалась помочь своей сестре, которая так в этом нуждалась! Эгоистка! Тебе важны только собственные интересы! Тебя не учили, что евреи – добродетельные?! Что хесед – один из столпов, на которых стоит мир, и плодами которого пользуются в этом мире, но истинный их свет – в будущем мире? Чтобы ты научилась, как делать добро, ты останешься дома и не пойдешь на встречу подруг, которую ты так ждала. Так ты выучишь, что такое хесед».

В этой ситуации мама сделала ошибку: неправильные ассоциации. Когда на ребенка кричат, что он сделал что-то плохое, и при этом пытаются объяснить, как важно делать хесед, у него будут плохие ассоциации с хеседом. В следующий раз, когда родитель заговорит с ним о хесед, он уже будет думать о нем с отрицательным опытом наказания. В случае девочки – со стыдом и горьким привкусом пропущенной встречи. То же может случиться и со взрослыми детьми в неприятной для них ситуации.

Поэтому, если во время наказания мы начинаем рассказывать ребенку, как важно делать добрые дела, помогать другим, уважать родителей, не врать (как ценно говорить правду) или любой другой важный воспитательный посыл, то мы выбрали неправильное время. Достаточно сказать: ты сделал то-то и то-то, и ты наказан.

Когда же правильное время для таких объяснительных разговоров? Когда ребенок поступил правильно, даже если это бывает гораздо реже. Скажем, если ребенок сказал правду, а мы знаем, как ему это тяжело. Самое время отметить это, похвалить и объяснить важность правды. Здесь можно привести и высказывания мудрецов, мидраши – рассмотреть вопрос, потому что сейчас ребенок готов слушать, его хвалят, и ему приятно. Это создаст положительные эмоции, и в связи с хорошим качеством (правдой или хеседом) ребенок будет вспоминать улыбку родителя, похвалу.

Однако даже при наказании ребенок должен знать, за что мы наказываем. «Это наказание полагается тебе за то, что ты соврал». Не смысл нарушения, а кратко – за что. И наказывать, только если мы точно уверены, что проступок имел место (что ребенок сказал неправду).

«Ты посмел соврать?!» — две звонкие пощечины послышались в комнате. «Я не хочу тебя видеть, выйди вон! Я не поцелую тебя перед сном и не расскажу историю на ночь. Немедленно иди в комнату, я не хочу тебя видеть до утра. Не подходи ко мне больше».

Мама имеет право на гнев, на эмоции. Она может объяснить ребенку, что ее расстроило. Но поскольку она взрослый человек, необходимо сдерживать свои эмоции. Однако никогда мама не должна отталкивать ребенка, разрывать с ним связь. Ребенок может принять наказание, даже серьезное, если ему полагается, но потом он должен почувствовать, что мама продолжает его любить.

Ребенку нужно дать некоторое время на обиду, на эмоции, дать прочувствовать и наказание, и тяжесть проступка, но ни в коем случае не отлучать его. Время на осмысление не должно быть слишком большим, не как в примере – до утра. Не лишать ребенка поцелуя и рассказа, если это маленький ребенок.

Мама, конечно, тоже человек, она тоже обижается и злится, но нужно постараться успокоиться за время, пока ребенок наказан [да и наказывать следует не в гневе – прим. ред.], и потом вернуться к хорошим ровным отношениям с ним. В конце концов, мама – взрослый человек, она может и обязана справиться со своим гневом. Ведь прежде чем воспитывать наших детей, мы должны воспитать себя.

Если все-таки маме тяжело, то роль вечернего рассказчика может взять на себя папа. Это вовсе не означает, что папа не согласен с маминым наказанием, родители должны быть едины в этом вопросе. Но папа может проявить любовь к ребенку, пока мама «остывает». Главное, чтоб ребенок не остался отторгнутым от родителей надолго.

Есть родители, которые считают себя сдержанными. Они не сразу наказывают, а копят. И это не верно: если ребенок заслужил, лучше наказать его, а не копить раздражение в себе.

Как бы то ни было, у таких родителей накапливается «ком» негодования. В какой-то момент ребенок совершает очередной проступок, и на него изливается весь гнев родителя. Конечно, в таком случае наказание будет несоразмерным проступку, ведь оно «за все сразу». И ребенок не понимает, за что так сильно, непропорционально наказан. Он чувствует себя жертвой.

Не нужно копить и не нужно выплескивать все накопившееся до конца.

«Тебе грустно, Йоси. Но это полностью твоя вина. Ты своим поведением привел к тому, что я вынуждена была наказать тебя. Что я могу сделать? Чем я виновата? Я стараюсь, но ты сам напрашиваешься на наказание».

Родителям тяжело видеть расстроенных детей, и они пользуются завуалированным извинением. Это происходит, когда родитель не уверен в своем поступке, в своем праве наказывать.

Можно показать, как мы расстроены тем, что вынуждены были применить наказание, но не нужно извиняться за это. Ребенок почувствует, что родитель не уверен в своей правоте. Может, папа ошибся? Получается, что ребенок получил наказание, но мы не добились цели этого наказания; он получил его зря, поскольку сомневается в его правомочности. Нужно быть твердыми, при этом показав эмпатию. Нам жаль, что пришлось наказать, но мы не сомневаемся в справедливости и необходимости наказания.

Есть известный рассказ одного из старожилов Иерусалима о том, что ребенком он плохо учился, был хулиганом. Отец часто наказывал его за нежелание учиться, но ничего не помогало. Пока однажды вместо наказания отец ушел в другую комнату и заплакал, и эти слезы повлияли на мальчика больше всех наказаний. Он взялся за ум и стал хорошо учиться. Такие крайние случаи объясняют ребенку, что его наказывают не из мести, родители не меряются с ним силой, а делают это для его же блага. Дети чувствуют это.

«Ты порвала новую книжку сестры? Ну, подожди, вот придет папа вечером – увидишь, что тебе будет».

Нельзя запугивать ребенка, стращать его, откладывая наказание. Только потому, что у мамы нет сил или авторитета, достаточных для того, чтобы наказать немедленно, она подвергает ребенка испытанию долгими мучительными часами ожидания кары.

Возможно, мама уже забыла о своем обещании и занялась делами, а девочка все еще трясется в ожидании прихода папы: «Что он мне сделает?». Ребенок не готов к такому испытанию, психика еще не созрела.

Если мама не может справиться с наказанием сама, пусть отложит и разговор с ребенком до прихода папы, но запугивать нельзя.

«Иди сюда, Мойши. Ты уронил брата, теперь на глазах всех гостей ты будешь наказан. Постыдился бы. Может, это тебя научит».

Унижать ребенка, так же как и взрослого, категорически нельзя, даже если он маленький и не все понимает. Как написано в Торе (Ваикра, 19:17): «Увещевай ближнего твоего и не понесешь за него греха». Разговор должен быть душевным, а не унизительным. Ребенок беззащитен перед унижением, у него нет способа защититься, особенно если позорят родители. Чтобы у ребенка было самоуважение, его должны воспитать родители. Кроме того, когда ребенка унижают, он точно не чувствует себя любимым.

Наказание ребенка должно быть взвешенным, обдуманным и не проистекать из наших дурных качеств.

Если родитель чувствует, что он обуреваем гневом, что он вот-вот лопнет от злости, он свободен от заповеди воспитывать, пока не усмирит свой гнев. Наказание, данное в таком состоянии, это не наказание, и это не воспитание. Ребенку достаточно увидеть один раз родителя кипящим от гнева, машущим руками и ногами, потерявшим человеческий облик – и впоследствии все наказания он будет воспринимать как коренящиеся в дурных качествах родителя. Мы люди, у нас случаются срывы. И в таком состоянии мы не наказываем. Ребенок остается безнаказанным, но это лучше, чем отреагировать непродуманно. Прежде чем воспитывать ребенка, мы должны воспитать себя, чем и занимаемся до 120-ти лет.

В Мишлей написано (19:19): «Гневливый понесет наказание, но лучше избавь (его), и не превысишь (кару)». Рабейну Йона объясняет: если ты очень гневлив, понесешь наказание за него (за гнев, за лишний «непедагогичный» удар); чтобы не добавил ты к наказанию его многочисленные удары. Виленский Гаон добавляет: побей немного, а если видишь, что гнев твой велик и не сможешь остановиться, прости ему полностью (и не бей). В данном состоянии, поскольку ты не способен собой владеть, прости ему. (Они оба объясняют «понесешь наказание» как «простишь», то есть понесешь, вместо того чтобы накладывать на ребенка.) Ту же мысль приводит и Рамбам – чтобы не было жестокости в наказывающем.

В дни между 17 Тамуза и 9 Ава нельзя наказать ребенка физически, ударить, потому что в эти дни больше вероятность навредить.

Наши мудрецы говорят: ребенок похож на царя. В чем это проявляется? Он сбрасывает с себя ярмо. В его природе ни в чем себя не ограничивать. Поэтому ему даны родители, которые будут ограждать его от проступков и таким образом привьют ему страх перед Небесами. Родительский авторитет, которому ребенок вынужден подчиняться, впоследствии облегчит ему принятие Небесного ярма, понимание, что такое йират шамаим.

В книге «8 глав Рамбама» написано: «Чти отца и мать свою, дабы продлились твои дни» для того, чтобы удалить качество наглости и чтобы пришло качество стыда. Качество стыда позволит ребенку принять чью-то волю, ограничивающую его действия, подчиниться требованиям заповедей Торы. Наше воспитание должно привести к тому, чтобы ребенок в возрасте совершеннолетия сам выбрал верный путь, путь Торы.


Мы благодарим редакцию Беерот Ицхак за возможность публикации этого материала.